Журналист белгородского «Знамени 31» встретился с бывшим лётчиком-истребителем

Есть ещё понятие «бочка» – сложнейший элемент высшего пилотажа боевых лётчиков-истребителей. Мы встретились с ветераном военно-воздушных сил, участником боевых действий в Афганистане подполковником Василием Петровичем Малюцким в преддверии светлого праздника – Дня Великой Победы. Сидим в комнатке Совета ветеранов Майского сельского поселения. Глаза в глаза. На его кителе орденов и медалей – полная грудь. Моложав, подтянут, красив. Разговаривает на понятном простому обывателю языке. Его карие глаза просвечивают, кажется, насквозь.

Судьба побросала этого человека по просторам Советского Союза – из края в край. Родился в семье запорожских казаков. Специальное образование получил в Черниговском высшем авиационном училище. Первое место службы – Белоруссия, гвардейская истребительно-бомбардировочная дивизия. Затем – архипелаг Новая Земля на Крайнем Севере России.

Летать пришлось на самолётах разных типов – от Л-29 чехословацкого производства до отечественных МиГ-15, МиГ-17 и сверхзвукового МиГ-21.

Расспросил подполковника, сложно ли стать военным лётчиком. Не задумываясь особо, рассказал со всеми подробностями. Первый этап – теоретическая подготовка. Это изучение многочисленных нормативных документов. До знания их в такой степени, чтобы, как говорится, от зубов отлетали.

— Инструктор мог устроить, например, такой импровизированный экзамен, – рассказал Василий Петрович. – Зайти ночью в казарму и спящему курсанту шепнуть на ухо: «Пожар! Твои действия?». Курсант должен без запинки доложить о своих действиях, в точности следуя букве инструкции.

Второй этап – наземная подготовка к полётам. Она включает изучение материальной части. Можно только догадываться, до каких деталей приходится докапываться курсантам. Затем следует вывозная программа. С инструктором за штурвалом предстоит провести в воздухе не менее 13 часов. И только после этого – самостоятельные полёты на учебно-тренировочном самолёте.

— Страшно ли было в первом самостоятельном полёте?

— Скорее интересно было. Чуть-чуть было тревожно при выполнении впервые элемента высшего пилотажа «бочка». Это когда самолёт вращается вокруг своей оси, – ответил лётчик. – Когда твоя голова оказывается то вверху, то внизу. При этом нельзя сбиться с заданного курса, не потерять высоту и благополучно приземлиться на взлётно-посадочную полосу. С опытом волнение проходит.

В боевом самолёте лётчик в одном лице совмещает в себе функции и лётчика, и штурмана, и радиста, и стрелка. К сожалению, и у людей с вроде бы железным здоровьем случаются сбои. Василия Петровича подвели глаза – зрение не позволило дальше служить в истребительной авиации. Пришлось переучиваться на вертолётчика. И он успешно освоил эту, как выяснилось в ходе разговора, довольно‑таки мудрёную науку. Вскоре он оказался в полыхающем войной Афганистане. Вот как он рассказывает об этом периоде своей жизни:

— Только в ущелье Панджшер я понял, что такое настоящее мастерство лётчика и зачем на нашу подготовку было потрачено столько сил и средств. Первый вылет. Площадка Анава, застава № 9. Высота над уровнем моря 2900 метров. Площадка расположена в скале, а точнее – ниже взорванной вершины горы. Чтобы лопасти вертолёта не зацепили скалу, на площадку можно поместить только кабину вертолета, стоя на переднем колесе по обрезу передней двери. Вся остальная часть грузовой кабины висит над пропастью. Расстояние между лопастью и скалой не более десяти сантиметров. В таком положении, да ещё при возможном обстреле площадки, происходит доставка продуктов, воды, боеприпасов и всего необходимого солдатам. Теперь нужно выйти из этой скалы и, не зацепив скалу винтами, вернуться на основную площадку, загрузить вертолёт и выполнить новый вылет. Если есть воображение, представьте, что происходит с вертолётом: летчик, увеличивая мощность двигателей, приподнимает машину на несколько сантиметров и опрокидывает её на «спину» вправо с креном и углом пикирования 60–70 градусов. В таком положении находишься всего несколько секунд, пока не появляется управляемость вертолетом. Но это кажется вечностью. После первого самостоятельного вылета мы с коллегой курили не меньше часа. Но условия работы заставляли забыть все трудности и выполнять полёты. После возвращения на аэродром в борту вертолёта насчитывали до десятка пулевых пробоин.

За один год службы в Афганистане боевой лётчик Малюцкий принимал участие в пяти крупных операциях по уничтожению банд-формирований в различных районах этой страны. В небе ДРА он налетал 429 часов. Это четыре годовые нормы в мирном небе СССР.

Сегодня Василий Петрович – отставник-пенсионер. Обосновался в посёлке Майский Белгородского района. Но дома его застать крайне сложно – не сидит он на удобном диване перед телевизором. Он работает. Много встречается со школьниками и студентами. Рассказывает, конечно, и о своей службе, но это как бы на втором плане – что было, то прошло. А начинает он свои встречи всегда одинаково – с показа коротенького фильма, где собраны выдержки из «Плана Даллеса», составленного в 1945 году. И посвящён он тому, как уничтожить Россию.

Справка «Знамени 31». Аллен Даллес (1893–1969) работал в Центральном разведывательном управлении США (ЦРУ) с момента его создания в 1947 году. В 1942–1945 гг. руководил политической разведкой в Европе. Директор ЦРУ в 1953–1961 годах. Один из организаторов разведывательной и шпионско-диверсионной деятельности против СССР и других соцстран, идеолог «холодной войны».

Наблюдая за поведением молодых людей, беседуя с ними, отвечая на их порой непростые вопросы, Василий Петрович ощущает тревогу за будущее своей страны. Он, например, поддерживает идею перехода российской армии на контрактную систему набора. С небольшой лишь поправкой: каждый молодой человек должен обязательно пройти хотя бы начальную военную подготовку, чтобы получить хоть небольшие познания в армейском ремесле. Быть готовыми защитить свою страну.